Словечко

Теплого весняного дня Надійка поверталася після уроків додому. Дівчинка неквапливо йшла вулицею, радіючи золотавому сонечку, що весело світило на лазуровому небі. Вона милувалася деревами, вкритими ніжно-рожевим запашним цвітом. Перед самим носом Надійки продзижчав хрущ. Мала розсміялася, коли той від несподіванки впав на землю й кумедно задриґав лапками.

Дівчинка не поспішала додому, вона з цікавістю дивилася на все, що траплялося на її шляху: на рудого кота, на веселу зграйку горобців, на людей, що йшли назустріч. Особливо подобалося Надійці роздивлятися вітрини крамниць.

«Ех, – думала дівчинка, затримавшись біля магазину, де продавали мобільні телефони. – Коли вже мені батьки подарують новенький телефон із фотокамерою?»

Така мобілка вже була в її найліпшої подружки Юлі. Надійка їй заздрила, проте батьки дівчинки не поспішали купити їй таку дорогу річ.

– От закінчиш рік із гарними оцінками, тоді подаруємо тобі мобілку, – пообіцяла Надійці мати.

Дівчинка сумно зітхнула: «Це буде нескоро. Та ще й доведеться постаратися, аби його отримати».

Надя підійшла до зупинки й сіла на лавку в очікуванні автобуса. Безтурботно наспівуючи веселу пісеньку, вона крутила на пальці зв’язку ключів з брелоком у вигляді метелика. Незграбний рух – і метелик разом із ключами полетів на землю. Надійка нахилилася, щоб їх підняти, й побачила під лавкою старенький коричневий гаманець.

Вона взяла його й озирнулася: може, десь поруч є його власник. Але на зупинці нікого, крім неї, не було. Надя розкрила гаманець і побачила всередині купу грошей. Почала їх рахувати. Це була величезна для неї сума, астрономічна – майже півтори тисячі гривень. Таких грошей Надійка зроду в руках не тримала.

Мала не тямилася від щастя. Вона знову і знову перераховувала гроші, не в силах повірити, що такий скарб дістався саме їй. Подумки дівчинка вже почала їх витрачати. Спочатку вона купить собі морозива, цукерок та тістечок. Багато – стільки, скільки захоче. А потім… Надійка розгубилася від щастя, яке на неї раптово звалилося, й не змогла відразу придумати, що б їй купити.

«Вирішу пізніше», – подумала вона й стрімголов помчала до кафе, на вітрині якого красувалися чудові торти, прикрашені глазур’ю та квіточками зі солодкого крему.

Сидячи за столиком й запихаючи до рота вже четверте тістечко, яке вона замовила після двох порцій крем-брюле та літра кока-коли, Надійка почувалася кепсько. Від солодощів її вже нудило.

«Що ж собі придбати? – роздумувала маленька ласунка. – Що завгодно, тільки не тістечкa!»

Дівчинка вже дивитися в бік солодкого не могла. Після відвідин кафе в неї залишилася сила грошей, а вона так і не вирішила, як їх витратити. «Може, розповісти про знахідку Юльці?» Але Надійка відразу ж викинула цю ідею з голови. Чого доброго, доведеться з нею ділитися: «От уже ні! Обійдеться! Вона й так має класну мобілку, – сказала собі Надя й тієї ж миті в її голові промайнула думка: – Мобілка! От що я собі куплю! Придбаю такий телефон, що Юлька від заздрощів лусне».

У магазині дівчинка придбала собі гарний рожевий телефон. Чого тільки в ньому не було: багато цікавих ігор, радіо, МР3-плеєр та навіть фотокамера. Такого телефону жодна дівчинка з її класу не мала. Витративши майже всі гроші, Надійка поклала решту в гаманець і поїхала додому.

У своїй кімнаті Надя дістала телефон й узялася його роздивлятися. Двері раптово відчинилися. Мати стривожено поглянула на доньку, яка ледве встигла сховати мобілку за спиною.

– Ти часом не захворіла? Чому не йдеш обідати?

– Уже йду, – неохоче відповіла Надійка.

Дівчинку й досі нудило від тістечок, але вона змусила себе їсти борщ та гречану кашу, аби мама не запідозрила чогось, бо ж могла відібрати телефон і насварити доньку.

Зранку, як і завжди, мати зробила декілька бутербродів та поклала їх у портфель доньки. Там вона помітила рожевий телефон.

– Чий це телефон? – жінка розгублено покрутила в руках дорогу річ.

– Мені його Юля дала, – збрехала Надя, ховаючи очі від допитливого погляду мами.

– Треба негайно повернути, доки ти його не зламала. Я подзвоню батькам Юлі та сама віддам їм телефон.

– Ні! Не дзвони! – з відчаєм у голосі заперечила дівчинка.

Мати допитливо подивилася на неї, очікуючи пояснень.

Надійка почервоніла від сорому. Доведеться зізнатися мамі, що вона їй збрехала.

– Це моя мобілка, – тихо промовила вона.

– Ти її вкрала? – злякалася жінка.

– Ні! Купила.

Надя розповіла, як знайшла на зупинці гаманець і придбала собі цей телефон. Вона дістала з портфеля свою знахідку, щоб довести, що каже правду. Мати взяла до рук гаманець і уважно роздивилася його вміст. Окрім грошей, у ньому було пенсійне посвідчення на ім’я Матвія Степановича Фоміна та рецепт на ліки.

– Скільки грошей було в гаманці? – поцікавилася жінка.

– Півтори тисячі гривень.

– Ти все витратила на телефон?

– Так. А ще на тістечка та морозиво, – неохоче зізналася Надійка.

– Доведеться всі гроші повернути власникові гаманця.

– Не хочу! Не поверну! – Надя сердито топнула ніжкою, з очей бризнули сльози. – Я їх не вкрала, а знайшла. Отже, вони належать мені.

– Ні, вони належать хворому дідусеві. Якщо ти не повернеш грошей, Матвієві Степановичу не буде за що купити ліки. Залишити мобільний собі – те саме, що обікрасти стару, немічну людину, – жінка обійняла засмучену доньку й витерла сльози, що текли щоками малої. – Надю, треба повернути гаманець. Ти ж не крадійка, а добра дитина. Доню, ніколи не втрачай людяності. Завжди залишайся порядною та чесною людиною.

– Добре, я поверну гроші Матвієві Степановичу, – хоч як Надійці було шкода новенький телефон, але вона була погодилася з мамою. Вона має повернути те, що їй не належить.

Після уроків Надійка з мамою зайшли у магазин і повернули телефон. Дівчинка гірко зітхнула, останнього разу поглянувши на мобілку своєї мрії. Вона почувалася нещасною.

Не минуло й півгодини, як жінка з дитиною вже стояли на порозі будинку, де мешкав Матвій Степанович. Двері їм відчинив сивий дідусь, який спирався на милиці. Мати Надійки пояснила йому, що вони прийшли повернути гаманець, який знайшла її донька.

Старенький розчулився від щастя, коли побачив, що всі гроші та документи на місці. Зі сльозами на очах він так щиро дякував Надійці, що жаль, який вона відчувала, повернувши телефон до крамниці, безслідно минувся. Тепер Надя знала, що вчинила правильно. В очах матері вона бачила гордість за неї й почувалася щасливою. Виявилося, що робити добрі вчинки приємно.

Автор – Ксенія ДЕРИЗЕМЛЯ

Джерело.

Для ясності:

Руку Путіну під час вручення медалей ЧС-2018 не потиснув НЕ Домаґой Віда, екс-футболіст “Динамо” (Київ), а Йосіп Піваріч – ДІЮЧИЙ футболіст “Динамо” (Київ).

Так що так. Піваріч у фіналі хоч і не зіграв. але від України своєрідний “привіт” таки передав.

На світлині Йосіп Піваріч. Дівчата-вболівальниці вважають його симпатичнішим за Віду)

Nazar Prykhodko

Рекомендуємо до перегляду: Путін тисне руку Домагой Віда і вручає медаль

Джерело

Российское информационное агентство «Росбалт» опубликовало интервью с актером театра и кино, народным артистом СССР Олегом Басилашвили. Известный актер рассуждает о том, почему нынешняя война не имеет оправданий. В своих ответах актер пытается найти истину и быть более объективным, чем журналист, задающий вопросы – de-facto.cc.

— Олег Валерианович, та война, свидетелем которой вы были, давно закончилась, а новая, похоже, только начинается. Что вы об этом думаете?

— 22 июня 1941 года. Этот день я помню очень отчетливо. Я был в Москве, на родной Покровке, дом 11, квартира 15. Утро было ясное, солнечное. Мы с мамой шли по Чистым прудам смотреть кино в «Колизей» (там сейчас театр «Современник»). На ступеньках кинотеатра у входа стояла небольшая толпа. Почему-то все были одеты в черные одежды – я так запомнил. Посреди этих людей, в красном берете, стояла женщина, которая в кинотеатре проверяет билеты, и о чем-то им взволнованно рассказывала. Мы подошли, мама что-то услышала. А потом взяла меня за руку и судорожно повела домой. Я был безумно расстроен, потому что мы должны были посмотреть картину «Наш двор» с участием клоуна Карандаша, а после этого ехать на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Выяснилось, что женщина в красном берете пересказывала сообщение по радио – выступил Молотов, началась война.

С этой войной у меня очень много связано. Мой названый брат, курсант артиллерийского училища, окончивший его в чине младшего лейтенанта, был направлен на фронт. Его звали Жора. Он воевал начальником стрелковой батареи, под Вязьмой попал в окружение, самостоятельно выбрался оттуда, прошел фильтрационный лагерь, был направлен на Харьковский фронт — и там тоже оказался в окружении. Опять самостоятельно выбрался, попал в стрелковую часть и принял свою смерть в танковом сражении на Курской дуге около станции Прохоровка, в чине командира артиллерийской батареи — начальника штаба отдельного артиллерийского дивизиона 76-мм пушек 125-й стрелковой бригады… Отец мой прошел всю войну, вернулся домой майором, уже в июле 1945-го. Чем старше он становился, тем чаще рассказывал о войне. И теперь мне кажется, что он и подобные ему люди были счастливы все эти четыре военных года. Потому что они делали правое дело – защищали свою родину от фашистов, свои семьи, дома, свои любимые леса и поля. Недаром наш лозунг был: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Но вот что касается сегодняшней войны на Украине – честно говоря, я не очень понимаю, что там происходит и почему. Кто от кого что защищает? Думаю, нам не сообщают всей правды об этом. А раз не сообщают, значит, что-то мы делаем не совсем правое.

— Вы думаете, не за совсем правое дело бьются ополченцы Юго-Востока?

— Я не понимаю, за что именно они бьются. Ужасно только одно: гибнут мирные люди, в первую очередь, конечно, военнообязанные, а затем дети, женщины, старики. Они-то в чем виноваты?.. Этих мерзавцев, кто бы они ни были, спровоцировавших военные действия, рано или поздно будут судить судом всех народов.

— Кого вы имеете в виду?

— Я не знаю. Кто-то ведь в этом заинтересован! Кому-то нужно, чтобы гибло гражданское население, а на Юго-Востоке Украины была кровоточащая рана.

Кому нужна чужая кровь? И главное, непонятно — во имя чего? Я не понимаю, каких целей добиваются так называемые повстанцы. Отделения от Украины? Нет. Того, чтобы быть с Россией? Тоже нет — они этого требования не выдвигают. А даже если бы и выдвигали – мало ли кто чего требует. Федерализации? Так она им обещана.Каких-то изменений в конституции?На это в Киеве тоже уже согласны. Чего же эти люди дальше-то сопротивляются?! Может, хватит отстреливаться, ребята, — за что вы бьетесь? Нет, опять стреляют…

Ничего понять нельзя. СМИ не доносят до меня полную картину происходящего. Почему туда идут какие-то добровольцы из России? Каким образом они туда приходят? Есть же граница!.. Она должна быть на замке. А тут десятки, сотни добровольцев с оружием переходят ее — и хоть бы хны. Как это может быть? И что это за люди? А их новейшее оружие? Вы что, можете из стрелкового оружия сбить вертолет? Нет, не сможете, какое бы оно ни было прекрасное и точное. А вот из ПЗРК – можно. А откуда эти ПЗРК? Там что, на Донбассе и Луганщине, огромные склады вооружений?..

— Вам кажется, что этим людям сейчас надо сдаться?

— Надо прекратить эту бойню. На месте повстанцев я бы вышел на высокий холм, взял бы в руки оружие, положил его на землю и закричал: «Братцы, все! Мы прекращаем стрельбу. Прекращайте и вы тоже. Давайте сядем, поговорим…». А умение нажимать на гашетку и испытывать сексуальное удовлетворение от того, что ты убил человека – это, знаете ли, не геройство, а преступление. Я сам был беженцем, и помню, как мы бежали из Москвы в декабре 1941-го. Помню, как это тяжело и страшно. Зачем сейчас-то людей мучить? Там хоть, по крайней мере, наш народ сражался против фашизма, порабощения немцами нас, русских и советских людей. А сейчас-то против чего они сражаются? И кто им помогает?..

— Но ведь если ополченцы сложат оружие — их убьют. А мирных людей сожгут так же, как в Одессе.

— Погодите! Значит, по-вашему, в задачу киевского руководства входит сжечь Юго-Восток Украины?

— Почему нет? Сейчас там украинские военные бомбят и обстреливают из орудий города, мирных людей.

— Они бомбят не гражданское население, а только тех, кто с ними сражается, какие-то внутренние войска в этих Донецкой и Луганской республиках. Мирные люди просто попадают под огонь, к большому несчастью… Все это вызывает у меня очень неприятные мысли. Зачем нам это надо? Мы, благодаря присоединению Крыма, вместо брата и друга, который рядом с нами, уже приобрели злого врага – на все века.

— Как вы думаете, почему русских, победивших фашизм, так не любят на Западе — не в самой Германии, а в других странах Европы, в том числе и Восточной?

— Для наших солдат война была самым святым делом. И слава всем, кто тогда воевал! А вот потом в освобожденных от фашизма странах так называемой восточной демократии – Чехословакии, Венгрии, Югославии, Польше, Румынии, Болгарии — наша армия утвердила новый социалистический порядок. Эти страны почувствовали себя оккупированными СССР. Мы насаждали там свои правила, арестовывали противников режима… Поэтому нас не любят, мы явились как бы вторыми оккупантами. Мы пытались сделать хорошее, дать этим странам новую жизнь, ту, о которой мечтали сами. Но она принесла с собой жертвы и страдания… Я думаю, в этом все дело. Оккупантов не любят нигде, с какими бы благими намерениями они ни занимали чужие земли.

— В этом году киевская власть отменила все торжества, приуроченные к празднованию Дня Победы. На Западной Украине ветеранам Великой Отечественной вообще запретили праздновать День Победы, а общественным организациям и партиям — проводить массовые акции у мест воинских захоронений. Как вам это?

— Честно говоря, я в это не верю. Это неправда. Этого не может быть. Я был в Киеве прошлым летом. Там у подножия монумента Родине-матери на высоком берегу Днепра стоят орудия, принимавшие участи в боях. Это действующий музей воинской славы. Я был и в других местах Украины, где советские войска дали отпор фашизму. И не верю в то, что там почему-то запрещают праздновать 9 мая. Кому нужна эта ложь? Давайте, я спрошу вас: кто они такие, сопротивляющиеся на Юго-Востоке Украины? Почему не хотят жить в мире, в одном государстве вместе со всеми украинцами и новым киевским правительством, которое выдвинул Майдан?

— Они говорят, что не хотят жить в одном государстве с бандеровцами – наследниками пособника фашистов Степана Бандеры и тех полицаев, которые зверствовали на Украине вместе немцами.

— Выходит, мы с вами, что ли, хотим жить вместе с фашистами? В России они тоже имеются, свои бандеровцы. Так давайте сейчас все тоже восстанем. Что же мы молчим, не бьем фашистов у себя дома?

— Но у нас они пока не пришли к власти…

— А в Киеве, вы считаете, пришли? А почему? Знаете, сколько националисты там получили на выборах в Раду? Какие-то малые проценты. Что же нам врут по поводу того, что бандеровцы взяли власть на Украине?.. Вот это вранье меня и настораживает, потому что врущий человек, оказывается, лжет во имя каких-то нехороших целей. Каких – я не знаю.

— Есть мнение – мол, из-за Крыма начнется теперь война Украины с Россией, а потом и со всем миром. И снова пойдут похоронки нашим матерям. И чтобы война не пришла в наш дом, надо отдать Крым назад. И тогда нас, может быть, не тронут, оставят в покое…

— Крым – не игрушка: отобрал – отдал назад. Народ Крыма – тоже не игрушка. Надо считаться с теми, кто живет там. Был проведен референдум, и действительно, я в это верю, большая часть крымчан высказались за присоединение к РФ. Но представьте себе, что Кубань проголосует за то, чтобы присоединиться к США. Значит, Штаты могут войти туда и завладеть Кубанью? И как бы мы назвали этот акт? Наверное, оккупацией… Могут сказать и финны: Карельский перешеек – бывшая финская земля. А ну-ка, мы его оттяпаем! И пошло, и поехало. И начинается мировая война… Если мы хотим помочь русским, которые страдают на Украине от Одессы до Луганска – ну что же, у нас полно земель на востоке страны, и не только там. Милости просим, приезжайте, а мы вам поможем, будете гражданами России. Все что угодно, лишь бы самой России не вступать ни в какие военные конфликты…

— А если по отношению к тем русским, которые не смогут уехать, будет проводиться геноцид, этнические чистки? Как это было в Югославии с сербами? Что тогда?

— Я в это не верю. На Украине геноцида быть не может…

— А если предположить, что такое все-таки произойдет? Должна ли Россия вмешаться?

— Должна, несомненно – если там будут уничтожать русских, евреев, татар, немцев, любые народы. Мы обязаны вмешаться, но каким образом? Только посредством ООН. Ставить там вопрос во главу угла – прекратить геноцид, ввести «голубые каски». Но почему-то до сих пор в ООН никто не обращается с таким требованием. Почему? Кто-то заинтересован в том, чтобы этот порох тлел все время. Но это тление, если его не остановить, подползет к мировой бочке с порохом.

— Штирлиц в «Семнадцати мгновеньях весны» говорил: «Из всех людей, живущих на земле, я больше всего люблю стариков и детей». А о чем думаете вы, когда смотрите на детей и на наших ветеранов?

— О том, что нам надо заниматься не захватом новых земель, а внутренним устройством страны. Например, отдать часть квартир в новых элитных жилых домах, в которых почти никто сегодня не живет (ибо цены на квадратные метры там безумные), ныне живущим ветеранам войны. Пусть они хотя бы остаток своих лет поживут в человеческих условиях. Дайте им пенсию не несколько тысяч, а по сто тысяч каждому. Их же осталось уже так мало… Не отдаете? Что же вам так жалко? Что ж вы за жлобье такое? Как вам не стыдно смотреть на людей, которые спасли вас? Вот чем надо заниматься нам на своей земле.

источник